Баланс-это когда одна утрянняя рюмка нужнее двух вечерних.

Анкеты-это нездоровый интерес к чужой биографии.

Юморист-сатирик получает сатирные потиражно.

Практичность общепризнана, как главное качество в любви. Всё остальное считается развратом.

Я по-прежнему считаю, что спектакли должны пробираться в самые тайные уголки души зрителя, будить эмоции и даже заставлять плакать. Такие эмоции надолго, а может быть, и навсегда остаются в сердце. Для чего это? Для того чтобы сердце не зачерствело, оставалось живым, чтобы не забывало, как бывает больно другим, и могло откликнуться на эту боль. Слезы-это не слабость, это сочувствие.

Искусство-праздник, выходной день творческой мысли.

Вундеркинд-это когда насильно мал не будешь!

Сейчас 2019 год, июнь, мне-77. В 45 я уже получала предложение написать книгу-была в те годы на пике популярности: «Москва слезам не верит» с триумфом прошла в кинотеатрах нашей огромной страны, картина уже получила множество наград, и «Оскара» в том числе. Это была одна из первых моих поездок за рубеж, но со временем я привыкла к дремучести дальнего зарубежья. Особенно после того, как в Канаде милая дама, осмелев от выпитого бокала вина, призналась, что очень удивилась, когда увидела в фильме наши дома, улицы и, собственно, меня. На мой вопросительный взгляд дама доверительно ответила: «Мы были уверены, что в России все засыпано снегом, очень холодно, медведи ходят по улицам, а люди одеваются в шкуры». Я вначале подумала, что дама неудачно шутит, но она целый вечер восторгалась, что одета я по-европейски и у нас есть многоэтажные дома.

Зрители-это главные родители моих ролей.

Когда начинал петь, мне было очень тяжело морально и физически: я боялся сцены, но потом понял, что нужно взять себя в руки и перебороть все страхи. Хотя уже много лет пою, а перед концертом все равно нервничаю. Но я сильная натура, и когда выхожу на сцену, всегда смотрю на людей и заряжаюсь от них позитивной энергией

Я умер камнем и вновь воскрес растением. Я умер растением и воскрес животным. Я умер животным и родился человеком. Почему же я должен бояться смерти? Я сделаю ещё шаг и воскресну ангелом. Снова умру и стану тем, о чём не может помыслить разум. Я стану им.

Причиной невостребованности в советском кинематографе могла быть моя несоветская внешность. Ведь я была очень похожа на западных актрис. Зато была чуть ли не самая выездная. В составе разного рода советских делегаций я была в огромном количестве стран: в Мексике, в Чили, во Франции, в Швеции. Объездила практически полмира! Самым странным и страшным для меня было то, что меня брали в поездки, как «украшение», напоказ, с чужими фильмами, где главные роли исполнялись другими актрисами. Их снимали, а мною хвастались.

Если не хочешь огорчений, застегнись на все пуговицы.

Юдофобство-предрассудок. Я не ощущаю разницы в том, какой директор меня обжуливает-русский, или еврей. Юлий Цезарь убит за то, что нарушил коллегиальность ещё в 44 году до нашей эры.

Я всегда хотел доказать, что я актёр, который умеет драться, а не боец, умеющий играть.

Субординация-никогда не напоминайте слону, что его сделали из мухи, а лучше всех смеётся тот, кто не расслышал анекдота: он смеётся последний.

Ложная математика, когда статистику превращают в схоластику, а ложка дёгтя-это роза с шипами, а рыба с костями и лучшее кафе «Вафельная!»

Понимаете, зрителям нравится видеть настоящего Джеки Чана. Даже с учётом развития технологий им всё равно интересно наблюдать за тем, как Джеки сам всё делает. Они не хотят смотреть, как Джеки играет Человека-паука или Супермена. Бедный я! (Я шучу, конечно), но я надеюсь, что какой-нибудь режиссёр всё же позовёт меня на роль супергероя, чтобы он ещё использовал маску: надену её и пойду отдыхать минут на 15 или 30, потому что все остальное-это мультик, спецэффекты. Потом вернусь, сниму маску и сыграю в диалоговой сцене. Блин, это так классно! (Смеётся).

Верх аристократизма-голубой унитаз, а воры и проститутки, у нас таких профессий нет-это только хобби!

Во время церемонии награждения в Пекине в апреле 2011 года, Джеки заявил, что пожертвует половину своих денег на благотворительность после своей смерти, вместо того чтобы оставить их сыну. Он объяснил это так: «Если он способен на что-то, то может заработать их сам, а если не сможет-то будет впустую тратить мои деньги».